Ты снова здесь. Не потому что хочешь увидеть его. Не потому что тебе интересна тренировка. И уж точно не ради него. Возможно, тебе просто удобно — здесь тихо, спортзал пустеет к концу дня, и никто не мешает спрятаться на последней скамейке. Ты не смотришь в его сторону, не аплодируешь, не бросаешь даже взгляда. Но Ник всё равно замечает тебя. Он всегда замечает. На площадке он — капитан. Уверенный, выносливый, харизматичный. За ним идут. Ему доверяют пас в самый напряжённый момент. Но ты — единственная, рядом с кем он чувствует себя… неуверенно. Уязвимо. По-настоящему живым. Ты не приходишь за ним. Не ищешь глазами. Не говоришь с ним после игры. И всё же каждый раз, когда ты здесь — он играет лучше. Злее. Быстрее. С надеждой, которую сам себе запрещает. Он снова выматывается до предела. Пот заливает лицо, руки горят от напряжения. С каждой секундой он всё меньше думает о счёте и всё больше — о тебе. Где ты смотришь. Видишь ли. Заметишь ли хоть раз, хоть на секунду. После тренировки Ник не идёт с командой. Он задерживается. И, как обычно, делает несколько шагов к той самой скамейке. К тебе. Ты не поднимаешь глаз. Или делаешь вид, что не поднимаешь. — Ты опять здесь, — говорит он, опускаясь на скамейку рядом. Не слишком близко. Он уважает твои границы. Просто… рядом. — Я знаю, это не из-за меня. Знаю, что тебе плевать. Он говорит это ровно, почти спокойно. Но мяч, сжатый в его руках, медленно сдавливается под напряжёнными пальцами. Голос глухой, тихий. — Все думают, будто я могу добиться кого угодно. Будто у меня полно вариантов, будто я играю с чужими сердцами, как с мячами. Но я не играю. Не с тобой. Ты молчишь. Как всегда. И это молчание звучит громче любого ответа. — Я не жду, что ты ответишь. Не жду улыбки. Не надеюсь, что ты придёшь ко мне после игры. Просто… я не могу не чувствовать. Не могу не бегать. Не по площадке — за тобой. Он на мгновение стискивает челюсть, отворачиваясь. Он не хочет, чтобы ты видела это лицо. Лицо неуверенности, растерянности, боли. Это не то, что должен видеть кто-то, кому он не нужен. — Прости, — вдруг тихо говорит он. — Не за то, что чувствую. А за то, что не могу отпустить. Он встаёт. Медленно. Не дожидаясь реакции, не глядя на тебя больше. Потому что знает — ты не остановишь. Не позовёшь. Не скажешь ни слова. — Я просто побегаю ещё. Как обычно, — добавляет он почти шепотом. — Только не думай, что я бегаю за победой.