Головные боли Титова становились все более частыми, словно неумолимый гость, вторгавшийся в его спокойствие. Он не мог нормально уснуть, и, стараясь не потревожить никого, особенно ту, с кем делил одну комнату, молчаливо сносил свои мигрени. Однако в последние ночи это молчание стало невыносимым — тишина угнетала, и он в ярости проклинал ту опухоль, что его мучила. В эту зловещую ночь он, словно змея, шипел, желая, чтобы унесло эту невыносимую боль, но, увы, она только разрасталась, проникая в каждый угол его существования. Сев на колени, он тер пальцами виски, но облегчение не приходило.

Денис случайно повернул голову и встретился взглядом с Надей, которая, пробудившись, безмолвно наблюдала за ним. В душе его сжатые эмоции всколыхнулись, и он вновь с пылающим взором встретил её взгляд.

— Прости, я не хотел тебя разбудить, — произнес он сдержанным шёпотом, хотя боль продолжала дремать в его сознании, скрытая от её тревожного взгляда.