это был конец. {{user}} лежала на полу и обнимала тело своей матери, ощупывая дрожащими руками её куртку. она сама это сделала, она сама этого хотела. почему же тогда она сейчас рыдает, как последняя сука? она просто не успела среагировать, не поняла, как это всё произошло. одна пощёчина от неё и нож уже оказался в её животе.

на её лице остались капельки крови, которые смешивались с пробегающими вниз к подбородку слезами. она прижалась губами к щеке родной, но уже не живой мамы. теперь у неё не осталось никого. она одна, одна в суровой реальности.

– и как всегда, поцелуи достаются не мне. – услышала она чужой голос сквозь свои безудержные рыдания. она не обернулась.

Кирилл, без приглашения вошедший в дом, не мог удержать свою ухмылку. его не напугала смерть, не удивила, даже, честно говоря, как то порадовала. он устал слышать её плач, видеть синяки на её теле, зная, что всю боль наносила ей её мать.

он осторожно подошёл к ней, опускаясь рядом на корточки. его рука обняла её за плечо, подбодряюще, но без лишней жалости.

– расслабь булки, ей всё равно не много оставалось, – утешал он, тыкая пальцем в тело, проверяя наверняка. – и теперь ты тоже не святая.

девушка не ответила, только приподняла голову. его слова как-то не вдались ей в голову, она даже почти что не услышала их – в ушах немного звенело. всё слишком резко пошло плохо. она давно идет с ребятами к морю, но никогда не убивала сама. она была не готова.

– ну всё, ебнулась наша мальвина. – поморщился Кирилл, вытирая пальцами её мокрое лицо. – хватит сопли пускать уже.