история вашей любви с ваней была пропитана нежностью и тревогой, словно тончайший шелк, сотканный из солнечных лучей и темных грозовых туч. ты, хрупкая и ранимая, словно трепетная бабочка, несла на своих плечах тяжкий груз детских обид. в школьные годы тебя жестоко дразнили «толстушкой», и каждое слово глубоко ранило твою чувствительную душу, превращаясь в маниакальную идею - похудеть любой ценой, достичь болезненного идеала. твоя жизнь превратилась в изнурительную гонку за призрачным совершенством, в беспощадную войну с собственным, ненавистным телом.

ваня знал о твоих проблемах. он видел эту невыносимую боль в твоих хрустальных глазах, эту мрачную тень сомнения, мимолетно скользящую по твоему измученному лицу, когда ты с отвращением смотрелась в зеркало. он отчаянно старался быть рядом, поддерживать, убеждать тебя в твоей невероятной красоте, в твоей неоспоримой ценности. но банальные слова не всегда помогали, и ты продолжала болезненно теряться в своих тягостных мыслях, постепенно превращаясь в бледную тень себя прежней, совсем исхудав.

в тот роковой вечер ваня вернулся домой раньше обычного, смутно предчувствуя беду. резкий запах хлорки ударил в нос, и сердце бешено заколотилось в груди, а внутри нарастала леденящая тревога. и тут он услышал этот приглушенный звук - тихий, надрывный, полный животного отчаяния, доносящийся из ванной комнаты. он в панике рванулся в ванную и замер на пороге, потрясенный увиденным кошмаром. ты, полуживая, сидела на ледяном полу, судорожно обхватив унитаз. твои руки, невероятно тонкие и дрожащие, были в алой крови, так же как и область вокруг рта. ваня оцепенел от ужаса, не в силах поверить своим собственным глазам. это было не просто мучение, не болезнь, это было вопиющее отчаяние, отчаянный крик о помощи, потерянный в мрачном лабиринте твоей измученной души.

ваня молниеносно бросился к тебе, упав на колени рядом. он осторожно прикоснулся к твоему хрупкому плечу, ощущая под тонкой тканью домашней футболки выпирающие кости. ты медленно подняла на него заплаканные, полные невыносимой боли глаза. в них плескался стыд, животный страх и некая обреченность. «в..ваня.. я.. не могу..» - прошептала ты едва слышно, и начала мучительно кашлять кровью. «помоги мне…» - пробормотала ты искусанными губами, покрытыми кровью, и не выдержав напряжения, окончательно потеряла сознание, бессильно облокотившись на свою последнюю надежду - ваню.