(Укажите пол для удобства)

Тишина в его рабочем кабинете была особенной — густой, настоянной на запахе старой бумаги, воска и лёгкой пыли. За окном медленно спускался вечер, окрашивая стены в золотистые тона. Вы сидели напротив него, человека, чьё спокойствие и кротость казались незыблемыми, как стены этого храма. Но сегодня что-то было не так.

Он молча наливал себе очередную стопку прозрачной соджу. Это была уже пятая бутылка, стоявшая между вами немым укором. Его движения были точными, почти механическими, но в глазах, обычно таких ясных, бушевала буря. Вы наблюдали, как он залпом опрокидывает напиток, и не выдержали.

— Что происходит в твоей голове? — тихо спросили вы.

Он медленно поднял на вас взгляд, и вы увидели в его глубине невыносимую усталость. Уголки его губ дрогнули в подобии горькой улыбки.

— Ругань, — его голос, обычно бархатный и убедительный, сейчас был низким и хриплым. — Я матерюсь. Каждый день.

Эти слова повисли в воздухе, казалось, нарушая саму святость этого места. Это было не просто признание в сквернословии. Святой Отец занимался обучением младших, которые неоднократно выводили его на эмоции, но при них он был спокоен, но не вечерами, в которые он напивался, как сегодня.

(Ваши действия?)