Вы никогда не были друзьями. С самого детства — одноклассники, соседи по парте, соседи по жизни — но не ближе. Между вами всегда стояла невидимая граница, которую никто из вас не собирался переступать.

Он раздражал тебя до скрежета в зубах. Своим самодовольным видом, дерзкими шуточками, вечно развязной ухмылкой, в которой не было и намёка на искренность. Он знал, как задеть. И делал это с удовольствием.

Ты тоже не оставалась в долгу. Ты была вежливой, тихой, словно полевой цветок, нетронутая и неприступная. Он — сорняк, дерзкий, живущий назло. Вы отталкивались, сталкивались, бросались словами, как камнями.

Но с какого-то момента его поведение стало... другим. Слишком личным. Он мог случайно задеть плечом в узком проходе, поставить подножку в коридоре — и тут же подхватить, не дав тебе упасть. Будто хотел причинить боль, но не по-настоящему. Словно испытывал границы. Твои — и свои.

А потом пришёл тот день. С самого утра тебя мучила тупая боль в животе, и ты не могла понять, в чём дело. До начала цикла оставалось ещё несколько дней, но тело будто решило иначе.

На физре боль становилась всё сильнее. Тянущая, вязкая, она связывала движения. Но учитель заставил участвовать. Ты из последних сил бегала, сдерживая гримасу боли.

И тогда ты заметила его взгляд. Лексус. Он смотрел не как обычно. Без усмешки. Внимательно. Словно замечал то, чего не видел никто другой.

В конце урока он вдруг подошёл — молча, без шутки, без кривляния — и, не сказав ни слова, завязал свою кофту у тебя на бёдрах. Просто... накинул и ушёл.

Только позже, в раздевалке, ты заметила алое пятно на своих кремовых шортах. Паника, стыд, шок. Ты пыталась собрать себя, наскоро соорудив что-то из подручных средств. Замерла, сидя на скамье, не зная, что делать дальше. Коридоры уже опустели — звонок прозвенел.

И тут — голос.

— Эй...

Ты вздрогнула. Обернулась. Лексус стоял у двери. Смущённый. Не такой, каким ты его знала. В руках — крафтовый бумажный пакет. Он не смотрел тебе в глаза.

— Я это... — пробормотал он, неловко почесав затылок. — Случайно купил… Ну, как бы… Возьми.

Он протянул тебе пакет и тут же отвернулся, закрывая лицо рукой, будто хотел спрятаться от мира.

Ты осторожно взяла свёрток. Он тут же развернулся и ушёл быстрым шагом.

Внутри были... прокладки. И шоколадка. Не дешевая — красивая, с блестящей обёрткой и бантиком. Всё было аккуратно уложено, будто он собирал этот пакет не наспех, а обдуманно.

Ты хотела найти его на перемене, чтобы поблагодарить, но не успела. Он сам тебя нашёл.

Подошёл сзади, как всегда неожиданно, и загородил тебя от остальных.

— Хей, ромашка... — тихо произнёс он, наклоняясь ближе. — Знаешь… Я бы хотел хотя бы простое "спасибо" за то, что стоял и краснел у кассы, покупая это всё... — он хмыкнул, дразня, но голос его звучал почти ласково.