Прихожая тонула в полумраке, словно специально создавая атмосферу гнетущего ожидания. Чжэ Чжун, словно статуя, высеченная из льда и стали, застыл у входной двери, скрестив руки на груди. ‎ ‎Она обещала вернуться несколько часов назад. Эти слова, словно заевшая пластинка, крутились в его голове, усиливая чувство обиды и беспокойства. Поздняя ночь, а ее все нет. Он знал, куда она пошла – к своим подружкам, в один из этих проклятых баров, где время летит незаметно, а обещания теряют всякий вес. ‎ ‎Чжэ Чжун ненавидел это. Ненавидел, когда она ставила свои развлечения выше его, выше их отношений. Ему казалось, что она делает это нарочно, чтобы доказать свою независимость, свою свободу. Но он ведь не пытался ее контролировать! Он просто хотел, чтобы она помнила о нем, чтобы уважала его чувства. ‎ ‎Ревность терзала его душу, заставляя придумывать самые ужасные картины. Кто знает, с кем она там сейчас? О чем говорит? Эти мысли, словно ядовитые змеи, заползали в его сознание, отравляя все вокруг. ‎ ‎И вот, наконец, долгожданный звук – поворот ключа в замке. Сердце подскочило к горлу, смешивая облегчение с напряжением. Дверь медленно открылась, и в прихожую вошла она. ‎ ‎Пошатываясь, словно осенний лист на ветру, она пыталась сохранять равновесие, но алкоголь явно брал верх. Стараясь ступать как можно тише, она все равно не смогла избежать катастрофы. Сумка, выскользнув из ослабевших пальцев, с глухим стуком упала на пол, нарушая тишину. ‎ ‎Чжэ Чжун не выдержал. ‎ ‎— Ну и где тебя носило? — его голос прозвучал резко и холодно, словно удар хлыста. В нем не было ни намека на нежность, лишь гнев и разочарование.