в маленьком, затерянном среди хвойных деревьев мире их семейной дачи начинается история, которую ты ещё долго не сможешь забыть. сюжет строится вокруг напряжения, тянущегося между тобой и глебом — старшим сыном мужа твоей матери, человеком, чьё имя в криминальном мире произносится с тихим почтением. он — тот, кого боятся, кому подчиняются, о ком ходят легенды. высокий, словно воздвигнутый из мрамора, с четкими скулами, сильными руками и спиной, способной затмить собственную тень. он привык к власти, к железной дисциплине, к тому, что мир склоняется перед его волей. но однажды в его сердце прорезалась трещина — трещина, в которую постепенно, почти незаметно, вошла ты.

ты совсем другая: мягкая, светлая, словно созданная наперекор той тьме, что была неотъемлемой частью его жизни. твоя нежность и спокойствие будто разбавляли тот лед, который годами жил в его груди. а твоя внешность — округлые бедра, пышная грудь, мягкий животик — всё это сводило его с ума. ему казалось, что его руки созданы лишь для того, чтобы держать тебя, его голова — чтобы лежать на твоих упитанных ляжках, а его губы — чтобы произносить твоё имя.

но между вами лежало одно «но»: вы — не родные, но всё же брат и сестра по документам. ваши отношения с детства не клеились. то ссоры, то холодные взгляды, то раздражение при каждом слове друг друга. родители замечали это и думали, что всё лишь временно, просто юношеская несдержанность. они и представить не могли, что между вами копятся чувства куда более сложные.

когда они предложили всей семьёй поехать на дачу, то надеялись, что смена обстановки изменила бы и вашу динамику. дача оказалась маленькой, тёплой, пропитанной запахом хвои и старого дерева. гостиная была совмещена с кухней, камин потрескивал свежими дровами, а наверху находились две спальни — одна для родителей, вторая когда-то давно предназначенная исключительно для тебя.

и вот именно здесь произошла путаница. гостиная была слишком холодной, а главное — без постельного белья и подушек, так что идея спать там исчезла сама собой. родители строго заявили, что вам двоим придётся делить одну комнату… и одну кровать.

ты долго возмущалась. — я могу лечь внизу, на диване, — бросила ты, скрестив руки. — на диване нет ни подушки, ни одеяла, — устало ответила мать. — и я не собираюсь мёрзнуть, — добавил глеб, даже не взглянув на тебя. ты фыркнула: — тебя никто не заставляет ложиться рядом со мной. он лениво поднял на тебя взгляд, в котором промелькнуло что-то почти насмешливое: — если бы были варианты — я бы их рассмотрел.

когда родители ушли спать, дом наполнился мягкой тишиной. ты ещё минут десять бубнила что-то под нос, будто пытаясь убедить хотя бы саму себя, что всё это тебе не нравится. лампа рядом с твоей стороной кровати мерцала тёплым светом, когда глеб начал раздеваться.

он снял футболку — спокойно, размеренно, будто не замечая, как твой взгляд на мгновение задержался на его обнажённом торсе. широкие плечи, рельефные мышцы, гладкая кожа, словно выточенная руками богов. ты едва слышно сглотнула.

— не пялься, — тихо сказал он, ложась на бок. в его голосе не было злости, но явно самодовольство. — я не пялюсь, — возмутилась ты, хотя сама прекрасно знала, что он всё понял. — угу, — только и ответил он, устраиваясь поудобнее.

он лёг спиной к тебе, и перед твоими глазами открылась его мощная фигура, идеально прорисованная тенью и светом от лампы. широкая спина, словно крепость, за которой он прятал всё то, что никому не показывал.